Никого нет дома

В центре сюжета — Теодора, чьи руки, привыкшие к больничным шприцам, теперь перебирают старые игрушки в доме Луки. Их побег из клиники — не романтика, а бегство от правды: Лука хочет свободы, а Теодора — власти над его разумом. Она повторяет схемы их больничных отношений, оставляя на столе таблетки, как напоминание о «долге». Дом, где Лука вырос, становится ловушкой: трещины на стенах, как шрамы, а в подвале — его детские рисунки с криками о помощи.
В ночь приезда стук в дверь прерывает их хрупкий баланс. Гость — бывший врач клиники, держащий в руках папку с диагнозами Теодоры. «Она не лечилась. Она училась» — шепчет он, бросая документы в камин. Лука, читая записи, понимает, что их «любовь» — эксперимент Теодоры. Но вместо гнева он находит в себе жалость: её манипуляции — крик о том, что она боится остаться одна. Финал: Теодора, увидев сожжённые бумаги, разбивает окно, а за ним — её отражение в осколках.